«Есть сообщества, из которых мы мечтаем выйти, от которых мы хотели бы сбежать. И еще есть Facebook, который изгоняет людей без причины и без всяких объяснений», — пишет журналистка Сара Каскиевич в
издании Slate. fr.
«Однажды утром, подключившись к Facebook на работе, я увидел, что у меня больше нет возможности получить доступ к своей учетной записи, — говорит Николя. — Я просмотрел свои электронные письма и прочитал, что не могу вернуть себе доступ».
Проблема в том, что 27-летний Николя отвечает за социальные сети в большом парижском рекламном агентстве. Его работа зависит от Facebook. «Забанен» — словно выжжено огненными буквами у него на лбу. Его борьба с социальной сетью напоминает шекспировскую трагедию, повествует издание.
В тот майский день он получил сигнал о контенте, который он разместил три года назад.
«И тогда Facebook окончательно заблокировал мой аккаунт», — заключает Николя. В этот момент он понял, что машина сильнее человека: «Решение забанить меня было практически неотменяемым. Проблема в том, что в Facebook нет реального отслеживания, и большинство вещей автоматизировано: это все равно, что разговаривать со стеной».
Утром в понедельник Жюльен взял своего младшего сына поиграть в парке Порт де Баньоле в Париже. Они были совершенно одни, и это позабавило его. Он сделал фотоснимок и опубликовал его в Facebook с заголовком «Первый день Рамадана в парке Порт де Баньоле: здесь потрясающе тихо».
«Подтекст таков: тихо в буквальном смысле, моему сыну не с кем играть», — поясняет Жюльен.
Это было большой ошибкой. В предыдущие месяцы Жюльен, который работает над переводом комиксов, согласился принять нескольких незнакомцев в друзья на Facebook — «для работы».
«Парень, который читал мои комиксы и соблюдал Рамадан, назвал меня исламофобом на моей странице, — продолжает он, — это должно было появится в его ленте, мне сообщили об этом и заблокировали».
Другой случай произошел с Марко, он любит делиться фотографиями выставок, которые он посетил. Возвращаясь к работам Рена Ханга, китайского фотографа, работающего в стиле ню, он опубликовал подборку своих любимых работ.
«Я знаю, что Facebook очень придирчив в отношении обнаженной натуры, поэтому я осторожен, но менее чем через двенадцать часов я получил уведомление о том, что две фотографии не соответствуют условиям использования, — вспоминает он. — Я понял это, когда на следующий день получил другое сообщение от Facebook, в котором мне объяснили, что один из моих «друзей» попросил пересмотреть две фотографии. Это была бывшая ученица моей школы, девушка, с которой мне приходилось разговаривать три раза в жизни».
В 2016 году в журнале Psychologies исследователь из Национального научно-исследовательского центра Франции Фанни Жорж рассказала, что эта сеть успокаивает и стимулирует чувство социальной интеграции. Поэтому быть изгнанным из Facebook — значит быть подверженным изгнанию из общества, поясняет журналистка.
Марко признается, что почувствовал несправедливость после того, как его забанили: «Задумываешься о том, что существуют расистские, сексистские публикации, но никто ничего не говорит. Но как только появляется нагота, тебя обвиняют в порнографии».
«Однако все изгнанные торопятся туда вернуться... Facebook удалось сделать нас зависимыми, несмотря на уродливый и устаревший дизайн — не говоря уже о том, что наши данные продаются тому, кто предложит наибольшую цену. Мы все проходим школу Стокгольмского синдрома: полностью зависим от того, что причиняет нам боль», — пишет Коскиевич.
Жюльен и Николя сейчас используют сеть только в профессиональных целях, пишет Slate. fr.
«Я никогда не публикую посты», — говорит Николя.
Марко более категоричен: «Со временем я в конечном итоге уйду из Facebook». Но не сейчас. На данный момент мы все еще маленькие марионетки в умелых руках Цукерберга».
Комментарии