37-летняя Людмила почти восемь лет назад усыновила свою дочь. Ее старшему сыну уже 18, а младшему еще и двух лет не исполнилось. Однако «между» мальчишками есть девочка, которую Людмила нашла в доме ребенка, благодаря программе «Сиротству – нет!» Фонда Рината Ахметова. Людмила согласилась поделиться своей историей счастливого обретения доченьки с читателями нашего портала, историей, подобную которой она в свое время сама искала в Интернете. Искала тогда, когда решила, что отдаст свое материнское тепло сироте.
– Моя дочка появилась благодаря программе «Сиротству – нет!» Фонда Рината Ахметова, мы вместе уже почти восемь лет, – так начала свой рассказ Людмила. – А в то время я только собиралась усыновить ребенка и искала любую информацию на эту тему. И истории усыновителей, у которых дети уже какое-то время жили в семье, для меня были очень важны.
Людмила находила обрывочную информацию в Интернете на родительских форумах. Попадались ей в основном истории тех, кто так же, как и она, был на пути к усыновлению. Читала и истории людей, отважившихся на создание детских домов семейного типа, семьи которых зачастую были многодетными, то есть опыт у них был иной. Информация о «ее случае» Людмиле не попадалась.
– А мне хотелось самой понять, зачем мне это нужно – усыновить ребенка. У меня был дефицит информации, очень хотелось прочесть какую-то реальную историю усыновления, – признается собеседница.
Людмила хотела разобраться, нужен ли ей этот не рожденный ею ребенок или же ей просто жаль детей. «Если это чувство жалости, то можно примкнуть к волонтерам, ездить по детским домам, играть с детьми и привозить им подарки, воплощая их детские мечты в жизнь, это и будет реализация своего сопереживания, сочувствия. А если это желание обзавестись своим родным ребенком, только другим способом, то это совершенно другое – это уже материнский зов сердца», – рассуждала собеседница.
– Мне нужно было понять свои чувства, чтобы не поддаться ложному зову – жалости, – делиться собеседница. – Явной поддержки в своей среде у меня не было. Хотя достоверной информации у тех, кто пытался меня отговорить, руководствуясь только слухами и домыслами, тоже не было. Говорили разное: «Вот возьмешь, а потом проявятся гены» или: «У тебя уже есть ребенок, а вдруг твой сын будет ревновать» или: «А вдруг ты этого ребенка не полюбишь…» В общем, к моей идее большинство близких относилось скептически. Мне приходилось отстаивать свою позицию. Но «исследователям генетических нюансов» я отвечала, что мы и сами своей генетики не знаем прямо так уж, чтобы «до седьмого колена».
Мысль о том, чтобы дать семью ребенку, который растет в детдоме, Людмилу посещала давно. Но когда у нее появился сын, то приятные хлопоты о малыше поглотили ее. Однако, когда первенец стал подрастать, Людмила с супругом задумались о том, что у сына должны быть братик или сестричка. Женщина мечтала об этом и в какой-то мере планировала, что разница между детьми будет семь лет. И в результате так и вышло. Хотя…
– Мы с мужем хотели ребенка, но моя вторая беременность на малом сроке замерла. И я очень тяжело это пережила, – вспоминает собеседница. – Муж был не против усыновления, но надеялся на то, что я рожу второго ребенка сама. Поэтому мы договорились с ним так: какой ребенок у нас быстрее «получится», тот и будет: то ли я забеременею и рожу, то ли мы найдем ребенка в детдоме. Получилось так, что скорее мы нашли Софийку.
Окончательно осознав, что ей важен «конечный результат» – сам ребёнок, и не важно, рожденный самостоятельно или же усыновленный, Людмила определилась: «Раз уж где-то живёт ребёнок, которому необходима моя любовь, семья, значит, второй ребенок у нас появится именно таким путем».
– На телевидении стали появляться видеоролики о сиротах, нуждающихся в семье, – вспоминает Людмила. – Я, посмотрев один такой ролик по телевизору, позвонила на телеканал. Хотя это был ролик не о моей будущей доченьке. В доме малютки, из которого мы позже забрали свою Софийку, утверждают, что и о ней ролик тоже был, но именно этот ролик я как-то пропустила. На телеканале Людмиле дали телефон сотрудников программы «Сиротству – нет!». А уже сотрудники Фонда Рината Ахметова предложили женщине телефон службы по делам детей того региона, где в базе данных на тот момент были сироты, которых могла бы усыновить семья Людмилы.
– Когда я уже приняла для себя окончательное решение, то, позвонив в службу по делам детей своей области, не нашла там в базе данных тех детей, которых бы мы были готовы усыновить, – вспоминает собеседница. – В базе нашего региона превалировали в основном подростки, которым мы не подходили на роль родителей. Семь лет назад мне было 30 лет, а детям, которые там были, – 15-17 лет. Или же это были большие семейные группы, а мы не были готовы взять сразу нескольких детей и создать приемную семью или детский дом семейного типа. Я просто не представляла, где искать ребенка. Думала уже, что придется ездить по регионам. А сотрудники программы «Сиротству – нет!» подсказали нам телефон службы по делам детей того региона, где мы и нашли свою девочку.
Старшего сына родители долго готовили к тому, что второй ребенок в семье будет не новорожденным. Объясняли: бывает, что дети появляются в семьях и таким «альтернативным» образом, что есть в детдомах дети, которым нужна новая семья. Так что для мальчика появление сестрички не было неожиданностью, он ждал её так же, как и родители. К тому же обстоятельства сложились так, что у Людмилы муж пошел в отпуск, а у сына наступили школьные каникулы. Поэтому на первую встречу с крохой поехали всей семьей.
Когда Людмила с мужем собирались в путь, то попросили, чтобы им прислали фото ребенка, хотя такой практики в то время, к сожалению, еще не было. Девочка оказалась именно такой, какой она… снилась собеседнице!
– Когда мне прислали фото, я телефон из рук выронила. Я не видела ребенка, но именно такой ее и представляла! – делиться собеседница. – У нас с мужем не могло быть именно такой девочки – София на нас не похожа.
Когда супруги с малышкой уже были дома, Людмила отчетливо вспомнила свой сон, который снился ей с тех пор, как они запланировали родить своего второго ребенка.
– Снилось, что я в каком-то госучреждении и мне медсестра выносит ребенка, который во что-то замотан так, что сразу и не поймешь, мальчик это или девочка, – делиться собеседница. – И это не новорожденный ребенок, но я знаю, что этот ребенок – ничей, но это – мой ребенок, что я буду его мамой. Каждый раз, видя этот сон, я просыпалась лишь с одним опасением: согласиться ли с этим мой муж. Я поняла, что сон мой оказался вещий, пророческий.
Сон Людмилы сбылся. Когда супруги приехали знакомиться со своей будущей дочерью, на дворе был еще довольно холодный март. Софийку несли по коридору, обернутую в одеяло, из которого торчала только лишь ее коротко стриженая голова. Непонятно было, девочку несет медсестра или мальчика. Малышка, которой на тот момент было уже 2,5 года, смотрела на Людмилу и ее мужа своими огромными черными глазищами, пытаясь понять, кто эти люди и чего они от нее хотят.
– Увидев глаза нашей будущей дочери, я поняла: мой сон – пророческий. У меня были ощущения такие же, как когда тебе показывают ребенка в роддоме и ты не можешь понять, красивый он или некрасивый. Ты его никак не оцениваешь, потому что это твой родной ребенок, – вспоминает Людмила. – И разница между детьми получилась как раз в семь лет: старшему сыну было девять, младшей – два годика, когда она у нас появилась. Так Боженька распорядился!
Первое слово, которое услышала Людмила от Софии, было «тетя». «Тетя», – сказала малышка, показывая пальчиком в окошко, в котором она увидела женщину, проходившую мимо окна. А когда супруги уже забирали малышку, то ей сказали, что за ней приехали мама и папа. Так она и стала называть своих новых родителей.
В первые дни в новой семье малышка была очень сдержана: где посадишь, там она и сидит, совсем не капризничает – как кукла. Эмоции проявила не вскоре и очень осторожно, будто бы пыталась понять, а что будет, если… А вдруг нельзя бегать? А вдруг нельзя брать в руки эту куклу?
– Я считаю, что адаптация у нас прошла легко. Ребенок вскоре раскрылся, девочка она у нас активная. Разочарований у нас не было, – констатирует Людмила.
Супруги сказали Софии, что взяли ее из дома ребенка. Людмила считает, что от почти трехлетнего ребенка нет смысла скрывать этот факт, так как девочка уже понимает и помнит, что была где-то вне семьи, с которой живет. И лучше сделать это самим, чем ребенка «просветят» на улице «добрые люди». Конечно, девочка интересовалась, почему биологические родители ее оставили. Людмила объяснила, что не знает, почему так случилось. Предположила, что, возможно, маме было трудно в этот момент, но при этом убедила Софийку, что она ни в чем не виновата, что она – замечательная девочка.
– А она у меня, правда, замечательная. Учится хорошо, занимается шахматами и танцами на пилоне, – рассказывает Людмила. – Вскоре Софийке исполнится 11 лет.
Полтора года назад у Софии появился младший брат, которого Людмила родила сама. И со старшим, и с младшим у ее дочери отношения такие, как и должны быть у братиков с сестричкой.
– Благодаря появлению и развитию портала «Сиротству – нет!» тем, кто сегодня ищет детей, намного легче, потому что на сайте есть не только база данных детей, которые ждут новых родителей, но и масса полезной информации: советы психологов, педагогов, консультации юристов. И все это собрано в одном ресурсе, что очень удобно, – считает Людмила. – Вы делаете доброе дело!
Комментарии