Воспоминания бельгийца из Валлонского легиона о боях на Северском Донце. Часть 5

Продолжаем воспоминания бельгийца-добровольца из состава Валлонского легиона о событиях грозного 42-го года в нашем крае, в районе Северского Донца. В этой части наглядно видно, как были устроены здесь их позиции, проходили наряды - боевое дежурство и прочее. 
Итак, я в окопе на 24 часа....
Устраиваюсь в окопе на ночь, но вопрос о том, чтобы поспать, даже не стоит. Я должен дежурить, и мы дежурим по очереди. У меня, как и у остальных, отдельный окоп, но некоторые стрелковые ячейки сгруппированы и образуют единую позицию. Некоторые позиции соединены траншеями, но не все. Постепенно привык к темноте, но было очень темно и мало что видно. С другой стороны, река вездесуща. В отличие от всего остального я хорошо её видел, а слышал ещё лучше. Её успокаивающий звук не перебивался другими шумами. Похоже, даже ночные птицы находились в дозоре или на боевом дежурстве. Я их не слышал, разве что совсем чуть-чуть. Несколько раз звук Северского Донца становился громче, и я прислушивался, пристально вглядываясь в поверхность воды. Русские (РККА.-А.Н.) не должны форсировать реку незамеченными. Это бы обернулось бедой для меня и моих товарищей. 
Время моего дежурства тянулось медленно, и, вместе с усталостью росла тревога, затем она отступала и снова возвращалась. Всё ещё было много шумов, которые я не мог ни распознать, ни определить, откуда они исходят. Вот почему они всегда так беспокоят. Пытался рассмотреть что-либо на другом берегу, но безуспешно. Слишком темно. Кажется, справа от себя виден бледный контур лица, высунувшегося из ячейки. А слева, со стороны позиции, будто смутно доносятся какие-то звуки. Что вполне возможно, поскольку там установлен легкий пулемёт и там находится командир наряда. Передо мной - ни звука, ни движения. Бывают моменты, когда тишина до такой степени угнетает, что я предпочёл бы бы ей ожесточённую перестрелку. Однако время шло и в тот самый момент, когда услышал звук и моментально определил его источник, я различил приближавшего ко мне пригнувшийся силуэт. Это был солдат, который направлялся ко мне, что бы дать знать, что я могу поспать, но, желательно, вполглаза. Он пробрался к следующему окопу, потом возвратился туда, откуда пришёл. Теперь на часах мой сосед, и на этот раз я, кажется, могу угадать расположение его позиций там, где его разбудил посыльный...
Наступило 18 июня.
Теперь надо изучить топографию при дневном свете... Надо мной, в просвете бруствера моей позиции, на фоне голубого неба вырисовывались ветви нескольких деревьев. Однако, чтобы изучить местность вокруг себя, мне придется высунуться - очень осторожно, дабы не стать слишком лёгкой мишенью для тех, что на другом берегу. Поэтому я потихоньку приподнялся на уровне бруствера, и первым делом посмотрел на реку и противоположный берег, в попытке разглядеть позиции противника. Но там не было никакого движения, нечего не выдавало позиции напротив меня. Затем, очень медленно, я изучил горизонт вокруг себя, при этом всматривался так пристально, что было больно глазам, и только с четвёртой или пятой попытки наконец пришёл к выводу, что обнаружил пару небольших холмов, которые могли скрывать русских. Но они не выдавали себя ни малейшим движением.
Погода стояла ясная и уже стало жарко, поскольку солнце, несмотря на ранний час, быстро приподнималось над горизонтом. От единого окопа, прикрывающего меня, до Северского Донца несколько метров, и окоп всего на 2 или 3 метра выше уровня воды. Оба берега реки покрыты травой, кустами и редкими деревьями. Я только что засёк движение в двух разных местах противоположного берега. Ближайшей из двух неприятельских позиций в 40-50 метрах от моей. Мне даже показалось, будто я различаю голоса. Всё время слышался плеск воды в реке, очень тихой, и можно было лишь догадываться о силе течения. Немного погодя моё внимание привлекли два непонятных силуэта среди мертвых ветвей, упавших с дерева и теперь принесённых рекой. Только сейчас до меня дошло, что это такое: два запутавшихся в ветвях тела. На них не Feldgrau (цвет серой полевой немецкой формы.-Пер.), это два мёртвых русских солдата! Жуткое соседство, но тихое и неподвижное. Вопреки самому себе я время от времени поглядываю на них. Внезапно я услышал выстрел и свист пули... о Господи! Да это же в меня стреляли...
Теперь им точно известно моё местоположение. А я должен передвинуть свою ячейку на пару метров левее или правее и сбить их с толку.