Я представила крошку, которой нет и двух лет, в таком виде, сразу позвонила в школу, где учится старшая сестра малышки, затем - в детскую больницу и ЦСССДМ. На следующий день мы с представителями этих служб выехали на улицу Громова, по названному адресу. Не ожидая увидеть райский уголок, мы таки были шокированы. На кроватях, прямо на матрацах, без постельного белья, сидели три девочки. Самой старшей – Оксане (имена изменены) - 10 лет. Она прижимала к себе младших сестричек и, улыбаясь, смотрела на нас.
Из кухни вышла мама Лидия, в красивом халате, с модной стрижкой, яркими маникюром и макияжем. Как-то не вязалось это с видом худеньких, плохо одетых детей. Мы стояли опешив. По-видимому, вникнув в ситуацию, Оксана взяла инициативу в свои руки:
- А мы собрались кушать, - сказала девочка. - У нас сегодня вкусный ужин: запеканка из макарон.
- Она у меня хозяюшка, - заискивающе проговорила мамаша.
Когда Оксана открыла холодильник, мы увидели, что он не работает, там стоит двухлитровая кастрюля со слипшимися макаронами и лежат два яйца. Ни масла, ни маргарина, ни какого-то другого жира не было. Как же она собиралась их есть, кормить этой снедью пятилетнюю девочку и совсем крошечную сестричку? Как-то стало не по себе. Я, чтобы перевести тему разговора, спросила: «а где одежда девочек? Опять ответила Оксана. Открыв дверь балкона, она показала на кипу одежды, валявшейся там, как попало. Грязный вид возможных одеяний приводил в ужас.
- Когда нам что-то надо, мы берем отсюда, - наивно поведал ребенок.
Затем мне чуть не стало плохо, когда я, вдобавок ко всему увиденному, заметила ползающих по грязной шторе тараканов.
Мама Лида на мой немой вопрос ответила, что виноваты соседи, они, дескать, их развели.
- Все, детей надо забирать из этого кошмара, - решила я, стараясь не сорваться на оскорбления. скорее всего, те же чувства обуревали и приехавших со мной представителей служб.
Расскажу немного предысторию. Лида, двадцатишестилетняя мать-одиночка с четырьмя детьми, прописана в одном из сел района. Живет в городе, в квартире, куда ее временно пустила тетя, уехавшая в Россию. В поле зрения районной службы по делам детей она попала, когда летом всех четырех девочек скорая привезла в реанимацию. По словам матери, они, играя, наелись …моющего средства.
Тогда квартира находилась в более или менее нормальном состоянии. Девочек медики спасли. Мама плакала, обещала отныне лучше смотреть за детьми. В целях сохранения биологической семьи ей поверили, не отобрали дочерей. Хорошо, что хоть одну из сестер взяла к себе жить дальняя родственница. Проверив, специалисты службы выяснили, что ей там неплохо. Три остальные девчушки остались жить с непутевой мамашей.
Лида ведет, мягко говоря, аморальный образ жизни. Роль мамы для младших сестер исполняет Оксана. Она их моет, кормит, укладывает спать. Иногда от усталости засыпает на уроках, в школе. До боли жаль детей. Долго так не может продолжаться.
В этот раз мы сообщили о ситуации в неблагополучной семье в районную службу, дали женщине (язык не поворачивается ее мамой назвать) испытательный срок - две недели. Если она не наведет в квартире порядок, не отчитается, на что потратила получаемые на детей государственные деньги, поставим вопрос о лишении ее родительских прав.
Мы – за сохранение биологической семьи, но, если мать не любит детей, не заботится о них, если детям в родном доме плохо, зачем такая семья?
Из кухни вышла мама Лидия, в красивом халате, с модной стрижкой, яркими маникюром и макияжем. Как-то не вязалось это с видом худеньких, плохо одетых детей. Мы стояли опешив. По-видимому, вникнув в ситуацию, Оксана взяла инициативу в свои руки:
- А мы собрались кушать, - сказала девочка. - У нас сегодня вкусный ужин: запеканка из макарон.
- Она у меня хозяюшка, - заискивающе проговорила мамаша.
Когда Оксана открыла холодильник, мы увидели, что он не работает, там стоит двухлитровая кастрюля со слипшимися макаронами и лежат два яйца. Ни масла, ни маргарина, ни какого-то другого жира не было. Как же она собиралась их есть, кормить этой снедью пятилетнюю девочку и совсем крошечную сестричку? Как-то стало не по себе. Я, чтобы перевести тему разговора, спросила: «а где одежда девочек? Опять ответила Оксана. Открыв дверь балкона, она показала на кипу одежды, валявшейся там, как попало. Грязный вид возможных одеяний приводил в ужас.
- Когда нам что-то надо, мы берем отсюда, - наивно поведал ребенок.
Затем мне чуть не стало плохо, когда я, вдобавок ко всему увиденному, заметила ползающих по грязной шторе тараканов.
Мама Лида на мой немой вопрос ответила, что виноваты соседи, они, дескать, их развели.
- Все, детей надо забирать из этого кошмара, - решила я, стараясь не сорваться на оскорбления. скорее всего, те же чувства обуревали и приехавших со мной представителей служб.
Расскажу немного предысторию. Лида, двадцатишестилетняя мать-одиночка с четырьмя детьми, прописана в одном из сел района. Живет в городе, в квартире, куда ее временно пустила тетя, уехавшая в Россию. В поле зрения районной службы по делам детей она попала, когда летом всех четырех девочек скорая привезла в реанимацию. По словам матери, они, играя, наелись …моющего средства.
Тогда квартира находилась в более или менее нормальном состоянии. Девочек медики спасли. Мама плакала, обещала отныне лучше смотреть за детьми. В целях сохранения биологической семьи ей поверили, не отобрали дочерей. Хорошо, что хоть одну из сестер взяла к себе жить дальняя родственница. Проверив, специалисты службы выяснили, что ей там неплохо. Три остальные девчушки остались жить с непутевой мамашей.
Лида ведет, мягко говоря, аморальный образ жизни. Роль мамы для младших сестер исполняет Оксана. Она их моет, кормит, укладывает спать. Иногда от усталости засыпает на уроках, в школе. До боли жаль детей. Долго так не может продолжаться.
В этот раз мы сообщили о ситуации в неблагополучной семье в районную службу, дали женщине (язык не поворачивается ее мамой назвать) испытательный срок - две недели. Если она не наведет в квартире порядок, не отчитается, на что потратила получаемые на детей государственные деньги, поставим вопрос о лишении ее родительских прав.
Мы – за сохранение биологической семьи, но, если мать не любит детей, не заботится о них, если детям в родном доме плохо, зачем такая семья?
Читайте также: