О реалиях отечественной журналистики в Украине

Мы живем в то время, когда журналистов ни за что сажают в тюрьму, судят, иногда поджигают их машины или отбирают, а также разбивают технику. Мы живем в то время, когда людям приходится иногда из-за решетки убеждать, что они – журналисты. О проблемах пишущего и снимающего класса, о вызовах и стандартах воюющей журналистики представители УНИАН беседовали с руководителем НСЖУ Сергеем Томиленко.

Марина Сингаевская, Лана Самохвалова, г. Киев

 
— Что вас, как руководителя самого большого в стране профессионального союза журналистов, сегодня волнует? 

— Сегодня для нас тема номер один – беспокойство в отношении физической безопасности журналистов. Любой журналист в Украине сегодня не защищен, он не может гарантированно сказать, что его права не будут нарушены при выполнении профессиональных обязанностей. Сейчас мы говорим не только о столице. Но и в мирном Тернополе, мирной Полтаве пойдет журналист, фотокор на сессию городского совета, и депутат любой партии может ударить его по голове или отобрать камеру. У нас за период с 15 августа минувшего року по настоящее время только в Днепропетровской области четыре автомобиля редакторов и журналистов сгорели, пятый автомобиль топором разрубили, в целом пять автомобилей журналистов были уничтожены, вот и сейчас попробовали типографию там поджечь – то есть мы все видим эти кадры, и у нас отсутствует реагирование, у нас отсутствуют эффективные расследования, чтобы нашли, кто это сделал и чтобы наказали.

Мы также привлекаем юридические ресурсы, европейских партнеров, но они больше готовы затрачивать средства на проведение больших круглых столов, разработку поправок к закону, экспертизу юридических актов. Но это – теория, она, как и законодательство, у нас на сегодня неплохая, но практика требует адвокатской помощи.

Поэтому сегодня НСЖУ стремится максимально солидаризироваться с нашими коллегами и показать, что есть надежда на существенные изменения в этом. Другими словами, мириться мы не собираемся, мы стремимся к действиям, мы требуем конкретики, а не только деклараций.

— Что вы делаете в отношении дел находящихся в тюремном заключении в России Сущенко, Семены и Штыбликова?
 
— Мы на оккупированную территорию, к сожалению, не имеем прямого влияния. В тоже время, помощь нашим коллегам украинскими границами не ограничивается. Поэтому для нас принципиально важными являются: поддержка преследуемых российской властью Романа Сущенко и Николая Семены, солидарность і поддержка журналистов, которые в свое время были в плену в «ЛНР/ДНР», и мы прикладываем все усилия, чтобы им помочь.. Например, в случаях с Романом и с Николаем, то тут очевидно, что наша общая позиция такая же, как и у коллектива Укринформа, как и у всех коллег, и у всех журналистов – это солидарность, это действенная поддержка. Мы, в частности, ищем ресурсы и средства, чтобы помочь семьям, чтобы находить юридическую защиту.

— А как европейские и в целом международные партнеры относятся к нашим проблемам? Human rights, Amnesty International вроде бы не видят этих дел абсолютно. Какая роль НСЖУ в донесении этой позиции?

— Мы, естественно, разъясняем, мы используем всевозможные наши международные контакты, встречи для донесения этой позиции. Международная федерация журналистов, которая объединяет союзы со всего мира, однозначно признала журналистский статус и Николая Семены, и Романа Сущенко – это важно, и это может быть использовано дальше, как аргументация Украины. Международные организации однозначно требуют освободить и Романа Сущенко, и Николая Семену, и других журналистов.

Другими словами, журналистское международное сообщество наши аргументы приняло и поддерживает наши требования. Раньше, когда офис ОБСЕ по защите прав журналистов возглавляла Дуня Миятович, в отчетах офиса содержалась именно такая оценка. В частности, то, что судьба Романа, Николая и судьба других журналистов – это следствие агрессии России. Поэтому, сегодня в пределах наших возможностей – максимальное распространение этой информации, использование всевозможных информационных поводов. Напомню, НСЖУ выдвинул Романа Сущенко на соискание журналистской премии ЮНЕСКО, в ближайшее время, 3 мая, будут объявлены победители. Уже даже то, что он в составе номинантов – это дополнительное проявление публичной поддержки.

— В марте у Дуни Миятович закончился срок полномочий как представительницы ОБСЕ по свободе СМИ. Известно ли, кто будет ее последователем?

— Я предполагаю, что именно Россия заблокировала работу офиса Представителя ОБСЕ по вопросам свободы СМИ. Работа единого офиса, который имел дипломатический мандат напрямую обращаться к МИД стран Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе, фактически заморожена. Хотя работа над проектами, которые были утверждены – конференции, внутренние мониторинги, по Балканам, по Киргизии, по Украине, продолжаются, но у них, в офисе ОБСЕ по вопросам свободы СМИ, нет права на любые публичные заявления или направления запросов МИД.

— Получается, что робота офиса заблокирована на целый год?

— Пока нет согласия всех стран ОБСЕ, где решения принимаются стопроцентным консенсусом. Сейчас идут дипломатические переговоры. Если «дожмут» Россию, то она даст добро на нового представители, иначе офис работает в условиях ограниченных возможностей. Они смогут организовать конференцию, но на этой конференции даже не имеют права сделать оценочное заявление.

— Какая, по-вашему, самая острая проблема журналистики, если не говорить о «джинсе»?

— Она не одна. Мы очень толерантны ко лжи – и украинцы, в целом, и медиа, в частности.. Сегодня мы сделали замечание кому-то, а завтра уже забыли о проблеме. Такое впечатление, что у каждого есть право на профессию, но такое, каким он его видит. Значит, нам далеко до соблюдения профессиональных стандартов. Первой нашей совместной победой была бы нетерпимость к черному пиару, к сведению счетов, это была бы определенная такая красная линия, по которой могли бы делить журналистов, и по которой мы можем объединиться.
 
— А вам не кажется, что произошла сепарация. Вот наши журналисты разделились на пророссийскую, финансированную Кремлем, и проукраинскую часть.

— Если доказано, что это финансировано Кремлем, то об этом нужно говорить.
 
— А Интернет?

— Есть определенные ожидания : например – если это Союз журналистов, то он обязан обеспечить эффективность на всех 100 направлениях информационной безопасности, информационной отрасли, медиа-отрасли, прав журналистов и т.д. Конечно, мы боремся и как общественная организация, как инициатива неравнодушных журналистов, которые объединились. Мы инициируем диалоги, мы поддерживаем дискуссии, предоставляем площадки союза для таких дискуссий, нас поддерживают медиа-эксперты. Но нужно реально понимать, что наше задание № 1, как я уже отметил – это защита прав журналистов. На этом мы концентрируемся – как защитить права, как защитить безопасность во время работы, как преодолеть безнаказанность за преступления против журналистов.

— Сергей, вопрос о разгосударствлении СМИ. Тяжело представить городок с населением в 15 тысяч, который не имел бы газеты. Но тяжело представить, что редактор сможет содержать газету в таком маленьком городе. Выдержат ли региональные издания разгосударствление? Сколько из них выдержит и адаптируется к новым условиям?

— На сложные вопросы нет простых ответов. Скептики говорят, что часть изданий, если они «разгосударствлятся», то умрут.

— Две трети изданий умрут, предполагают.

— Я считаю, что цифры – это «гадание». Проблема реформирования коммунальных медиа в том, что она запоздала. Вот где-то в пределах 10-15 лет назад это было золотое время для разгосударствления, когда экономическая ситуация была нормальная, была аудитория, нужно было идти полностью в вольное плавание. Сейчас местные издания становятся заложниками местных голов, райсоветов, райадминистраций. Но разгосударствление – определенное спасение, плата за свободу. Давайте аналогию приведу: есть птица в клетке, которую лишили любых способов, не кормят, не помогают – не честнее ли эту клетку открыть?

— Не умеющая летать, эта птичка умрет от мороза.

— Отдельные наши редакторы готовились, они тренировались, изучали. Но на сегодня, я считаю, что эта клетка открывается, и дальше уже будет экзамен для коллектива: сумел ли он, сумела ли редакция, получит ли она поддержку общественности.
.
— А если издание купит какой-то местный олигарх?

— Нет, закон имеет ограничения. Он предусматривает льготный режим, разгосударствление – в интересах именно трудового коллектива. Работниками создается частное предприятие, даже в маленьких газетах, где пять работников, но все они создают новое предприятие и приобретают право собственности, право на свою торговую марку, на мебель, на льготную аренду помещения редакции на 15 лет.

— Насколько она льготная?

— Они не платят аренду, а только коммунальные платежи в этом помещении, в котором они раньше находились. Но эта льгота для трудового коллектива: передать, продать какому-то олигарху, политику или еще кому-то другому – они не имеют права. Это будут частные газеты, которыми будут руководить журналисты. Если им удастся построить и получить признание от аудитории – прекрасно. Если не получится, то это – ответственность редакторов и журналистов.

— Сергей, медиа много писали о битвах Национального союза журналистов с «Укрпоштой» и, наконец, о победе – решение о поэтапное повышение тарифов для доставки бумажных изданий. Сколько бумажных газет выиграли от этого решения?

— Компромисс между НСЖУ и «Укрпоштой» – победа для всей газетно-журнальной отрасли. Руководство «Укрпошты» сначала хотело резко поднять тарифы, исходя из экономических факторов, не понимая специфику, что за журналистами – аудитории в сотни тысяч людей. Видение менеджмента «Укрпошты» было таким, что газеты – это такой самый товар, как и мыло, как и порошок, – глубоко ошибочное. Газеты – это вопрос доступа к информации в регионах, во всех городах и городках, это вопрос информационной безопасности. Мы получили около 100 обращений от местных редакций, от национальных редакций, которые четко предоставили свои замечания в отношении качества почтовых услуг, в отношении проблем, в отношении развития , коммуникаций, аудитории. Мы выпустили специальную газету, куда поместили все эмоции и все расчеты. Для чиновников все аргументы заложили в спецвыпуск журнала «Журналіст України». И это было как раз логично, так как фактически оно сразу попало на стол в правительстве, и под эгидой вице-премьера состоялись двухчасовые дебаты с участием министра инфраструктуры, руководства «Укрпошты», и с другой стороны были: союз журналистов и руководители национальных газет. В результате, тысячи изданий, весь каталог изданий, полностью на сегодня получили передышку, мы сохранили определенный элемент доступности к печатным газетам и журналам для всех украинцев.

— Вы верите в будущее бумажных носителей?

— Это дискуссионный вопрос о будущем бумажных газет, но мы делаем все, чтобы будущее не суживалось, и чтобы не было дополнительных стрессовых факторов. Но это вопрос эволюционный. Потому что в целом для журналистики и газет самый справедливый судья – это читатель и аудитория. И аудитория хочет получать информацию тем способом, каким она хочет.
.
— Традиционным?

— Да. Она хочет получать не Интернет, а хочет газету. Даже тот, у кого есть проникновение в Интернет, смартфон и другое, он хочет ее получать. Если у него окончательно пропадет интерес держать в руках экземпляр издания – тогда не будет газет. Но, конечно, эта эволюция вкусов, привязанностей, возможностей – большое испытание, именно, для газет. Тем более – экономический кризис, подорожание газетного производства, но если честно – все равно рынок или потребитель будут определять судьбу бумажных носителей.

Текст с украинского на русский перевел Владимир Швец