Крест на Гогене поставить пришло ли время

Не пора ли вообще перестать смотреть на полотна Гогена?  Этот поразительный вопрос посетители слышат на записи аудиогида, гуляя по выставке «Портреты Гогена» в Национальной галерее Лондона. Выставка, которая продлится до 26 января, посвящена картинам Поля Гогена, на которых он изображал себя, своих друзей, коллег-художников, а также своих детей и молодых девушек, с которыми он жил на Таити, пишет The New York Times.

Художник «неоднократно вступал в сексуальные отношения с молодыми девочками, «женился» на двух из них и у него родились дети, — гласит текст на стене. — Гоген, несомненно, использовал свое положение привилегированного представителя Запада, чтобы максимально полно воспользоваться доступными ему сексуальными свободами».

Гоген отправился на Таити в 1891 году в поисках экзотики, напоминает газета. Он провел большую часть оставшихся 12 лет своей жизни на Таити и на острове Хива-Оа во Французской Полинезии, сожительствуя с девочками-подростками, заводя детей и создавая свои самые известные картины.

В международном музейном мире Гоген имеет большой кассовый успех. Только за последние несколько лет состоялось полдесятка выставок его работ, включая важные выставки в Париже, Чикаго и Сан-Франциско. Тем не менее, в эпоху повышенной общественной чувствительности к проблемам пола, расы и колониализма, музеям приходится переоценивать его наследие, говорится в статье.

Выставка готовилась совместно с Национальной галереей Канады в Оттаве и открылась в Оттаве в конце мая. За несколько дней до открытия только что назначенный директор музея Саша Суда и кураторы выставки, осмотрев ее, решили отредактировать некоторые подписи к работам. По заявлению пресс-службы музея, изменения были внесены в девять табличек — чтобы избежать культурно неуважительных формулировок, пишет The New York Times, добавляя, что «работа «Голова дикаря, маска» демонстрировалась с расширенным описанием, поясняющим, что слова «дикарь» и «варвар», «считающиеся сегодня оскорбительными, отражают отношение, принятое во времена Гогена». А в другом тексте его «отношения с молодой таитянской женщиной» были изменены на «его отношения с 13- или 14-летней таитянской девочкой.

Выставка должна была «рассмотреть эти вопросы более открытым и прозрачным способом, который установил бы связь с современной аудиторией», — заявила в интервью изданию Суда.

Объяснение «слепых пятен» в работах исторических художников «может сделать этих художников более актуальными», добавила она.

По мнению других музейных специалистов, пересмотр жизни художников прошлого с позиций XXI века рискован, потому что это может привести к бойкоту великого искусства, подчеркивается в статье.

«Как человека я могу его полностью презирать и ненавидеть, но его работа — это работа, — говорит Висенте Тодоли, который был директором Тэйт-Модерн в тот период, когда галерея организовывала крупную выставку Гогена в 2010 году. — Как только художник создает нечто, оно больше не принадлежит ему: оно принадлежит миру». В противном случае, предупреждает он, мы должны прекратить читать писателя-антисемита Луи-Фердинанда Селина или избегать Сервантеса и Шекспира, если мы узнаем о них что-то неприглядное».

Однако Эшли Ремер, американский искусствовед, живущая в Новой Зеландии, которая в 2009 году основала интернет-музей girlmuseum. org, посвященный репрезентации молодых девушек в истории и культуре, настаивает на том, что в случае Гогена его действия были настолько вопиющими, что они затмевают его работы. «Грубо выражаясь, это был высокомерный, перехваленный, относившийся к другим свысока педофил», — заявляет она. Если бы его картины были фотографиями, они были бы «намного более скандальными», и «мы бы не приняли эти изображения»,  добавила она.

Чтобы гарантировать, что художественное наследие Гогена не будет запятнано его «браками» с несовершеннолетними девочками, эти отношения должны освещаться на выставках, считает Лине Клаузен Педерсен, датский куратор, которая организовала несколько выставок Гогена.

С каждой новой выставкой «снимается еще один слой с защиты истории, которой он так или иначе пользовался, — говорит она. — Возможно, пришло время снять больше слоев, чем раньше».

«Что осталось сказать о Гогене, — добавила она, — так это вынести на свет все эти грязные вещи».